Потеряшка.

Накануне  сорокалетия, вернее сказать накануне юбилея устроенного в честь своего сорокалетия  Амбросий Амфилохиевич Изможденов обнаружил, что потерял жизнь.

 

Он абсолютно точно помнил, что она была на месте вроде как вчера. Ну, может не совсем вчера, но, по крайней мере, на школьном выпускном, она была при нем, где то рядом с карманом рубашки. Уверенность в этом была полная. Идти на свой юбилей без жизни Изможденов просто не мог. Моветон полнейший, недостойно, да и люди засмеют. Так что, выходов из ситуации не разгуляешься, хочешь – не хочешь, а искать придется.

Перво на перво решил спросить у жены.

— Ой, ну как маленький. Вечно засунет куда-нибудь, а потом ходи за ним ищи. Лучше б ты голову свою забыл где-нибудь, — нежно прошипела любимая супруга.  И этому человеку я отдала лучшие годы своей жизни.

Изможденов, представив себе перспективы оставшейся совместной жизни с худшими годами Беллатрисы Люциферовны, спорить не стал и спешно ретировался в подъезд.

— Куда направился? – донесся в след ласковый рев  Изможденовой.

— К маме, — мужественно пискнул Амбросий, спешно завершая план эвакуации своего безжизненного тела.

— Через час не вернешься, рас..,

Окончание заботливого напутствия он уже не расслышал.

 

Часть 2

 

— Сыночек, дорогой, садись. Сейчас сериал смотреть будем, — заботливо встретила его мамуля Ифигения Галлактионовна, — а то с отцом твоим и поговорить то некогда.

-Да, я вообще-то на минуту, я у тебя жизнь тут не оставлял. А то что-то найти не могу, а мне…, – замялся Амбросий.

— Вот, и я говорю ему на минуту хоть сядь, посмотри как жить надо, а он все одно твердит, рыбалка, да рыбалка.

— Юбилей завтра, не удобно как-то все живые, а я…,

— А я что, дура что ли? Не знаю, что он там ловит? Девок молодых.

— не совсем живой. Или совсем не живой.

— Но любовь, это не когда люди смотрят друг на друга. Любовь, это когда люди смотрят в одном направлении. А мы с твоим отцом любовь через годы пронесли,  правда мусик, — Ифигения Галактионовна заботливо поправила кляп во рту Амфилоха Апполинариевича. Амфилох пошевелил ногами привязанными к ножкам кресла, стоящего напротив телевизора и что-то промычал.

— Мусик, есть возражения? – Ифигения немного подтянула наручники за спиной мужа и уселась на кресло рядом.

Мусик дернулся и замычал тональностью выше.

— Вот, учись у отца, как нужно жену уважать – гордо сказала Изможденова-мама и щелкнула пультом телевизора.

— Мам, ты вообще слышала, что я говорил?

— Какие дети неуважительные пошли. Вот, как был при мамочке, таким умницей был, уроки учил, бабочек собирал и самолетики клеил, а как женился на своей Беллатриске, совсем испортился.

— Да мне жизнь очень нужна.

— Жизнь ему нужна. Сам в гараже небось засунул куда-нибудь, а  мамочку расстраиваешь.

— Говорила тебе, что пора уже с сыном по мужски поговорить, а у него все рыбалка на уме, — Ифигения двинула локтем в бок мудро смотрящего на них папу. Тот дернулся и выразительно пожал плечами.

— Точно, в гараже лежит, как же я сразу не догадался, — с досадой поморщился Амбросий и кинулся к двери.

— А сериал, то… Опять пропустишь. Где ж ты жизни еще научишься, горе луковое, — донеслось до него уже на лестничной клетке.

ЧАСТЬ 3

Пыльное пространство гаража встретила Изможденова неприветливо. Сразу было понятно, что гараж не спешит открыть вторгшемуся нарушителю тишины свои тайны. Пробравшись через коляску с потрескавшимися погремушками, которыми он с такой радостью играл в детстве и едва не задев радиолу вышел к полке с вещами, среди которых вполне возможно валялась жизнь. Тридцать минут поиска результатов не дали. Полчаса псу под хвост. Все было на месте: старый диван, черно-белый телевизор, сломанные лыжи и другие важные и нужные вещи. Но жизни не было ни в старом школьном ранце, ни в ржавом корыте. И нужно было как-то интегрировать этот непростой факт в свою житейскую повседневность.

Амбросий Амфилохиевич вышел на свежий воздух, вытащил мятую пачку BOND STREET и затянулся. «Богатство твоего мира», обещанное рекламным слоганом проникло в легкие, растворившись там вместе с кислородом попало в кровь и пройдя по начавшим уже местами твердеть сосудам наконец достигло мозга.

— А может ну ее, жизнь эту. Не жили, так уж может и нечего начинать, — вдруг озарило Изможденова, — да и домой пора, Беллатрисочка наверное заждалась уже. Скучает.

 

В. Савченко, март 2012